Известный не только большинству казанцев Михаил Петрович Девятаев воевал с июня 1941 года под командованием прославленного советского аса трижды Героя Советского Союза А.И. Покрышкина. Командир звена 104-го гвардейского, истребительного авиаполка гвардии старший лейтенант М.П. Девятаев за 3 года войны провел 130 боевых вылетов, в которых лично сбил 9 немецких самолетов. За проявленные в боях с противником мужество и героизм был награжден орденами Красного Знамени и Отечественной войны I степени.

В 1938 году Свердловским райвоенкоматом города Казани Татарской АССР М.П.Девятаев был призван в Красную Армию. В 1940 году окончил Чкаловское военное авиационное училище лётчиков имени К.Е. Ворошилова и был направлен служить в город Торжок. Позже переведён в город Могилёв в 237-й истребительный авиационный полк (Западный Особый военный округ). Участвовал в военных действиях с самого начала Отечественной

Уже на второй день войны младший лётчик М.П. Девятаев на своём И-16 участвовал в воздушном бою. Боевой счёт открыл 24 июня, сбив под Минском пикирующий бомбардировщик Ju-87. Затем защищал небо Москвы. В одном из воздушных боёв в районе Тулы в паре с Я. Шнейером сбил Ju-88, но и его Як-1 получил повреждения. Девятаев совершил вынужденную посадку и оказался в госпитале. Недолечившись, сбежал на фронт в свой полк, который в то время базировался уже западнее Воронежа.

Однако 23 сентября 1941 года при возвращении с задания Девятаев был атакован «мессершмиттами». Одного из них сбил, но и сам получил ранение в левую ногу. К этому времени совершил 180 боевых вылетов (где-то в источниках опечатка – либо 130, либо 180), в 35 воздушных боях сбил лично 9 самолётов врага. После госпиталя врачебная комиссия определила его в тихоходную авиацию, где командовал звеном связных самолётов У-2, совершил 280 вылетов на связь с передовыми частями. С сентября 1943 года служил в 1001-м отдельном санитарном полку, выполнил 80 боевых вылетов на передовые посадочные площадки, вывез 120 раненых бойцов, доставил 600 литров крови и 1.500 килограммов медикаментов и других грузов.

После встречи в мае 1944 года с А.И. Покрышкиным он вновь стал истребителем. Командир звена 104-го гвардейского истребительного авиационного полка (9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия, 2-я воздушная армия, 1-й Украинский фронт) гвардии старший лейтенант Девятаев М.П. вечером 13 июля 1944 года вылетел в составе группы истребителей P-39 под командованием майора В. Боброва на отражение налёта вражеской авиации. В неравном воздушном бою в районе Львова был ранен в правую ногу, а его самолёт подожжён. В последний момент покинул падающий истребитель с парашютом. С тяжёлыми ожогами захвачен в плен.

Допрос следовал за допросом. Затем его на транспортном самолёте отправили в разведотдел абвера в Варшаву. Не добившись от Девятаева никаких ценных сведений, немцы отправили его Лодзинский лагерь для военнопленных. Позже переведён в лагерь Новый Кёнигсберг. Здесь, в лагере с группой товарищей Девятаев начал готовить побег. По ночам подручными средствами - ложками и мисками - они рыли подкоп, на листе железа оттаскивали землю и разбрасывали её под полом барака (барак стоял на сваях). Но когда до свободы уже оставалось несколько метров, подкоп обнаружила охрана. По доносу предателя организаторов побега схватили. После допросов и пыток их приговорили к смерти.

Девятаев с группой смертников был отправлен в Германию в лагерь смерти Заксенхаузен (под Берлином). Концлагерь Заксенхаузен был создан в 30 км севернее Берлина. Это был главный концлагерь третьего рейха; здесь находилось управление всеми концлагерями, а также учебный центр для эсэсовцев-охранников. Но Девятаеву повезло: в санитарном бараке парикмахер из числа заключённых заменил его бирку смертника на бирку штрафника (№ 104533), убитого охранниками учителя из Дарницы Григория Степановича Никитенко. В группе «топтунов» разнашивал обувь немецких фирм. Позже при помощи подпольщиков был переведён из штрафного барака в обычный. В конце октября 1944 года его в составе группы из 1500 заключённых отправили в лагерь на остров Узедом в Балтийском море, где находился секретный полигон Пенемюнде, на котором испытывалось ракетное оружие.

Так как полигон был секретным, для узников концлагеря был только один выход - через трубу крематория. Здесь, на самой северной части острова, на месте бывшей рыбацкой деревушки Пенемюнде находилась сверхсекретная испытательная станция, руководимая известным специалистом по ракетам бароном Вернером фон Брауном, а также аэродромы, заводы и другие многочисленные обслуживающие комплексы. Именно с Узедома 16 июня 1944 г. начался обстрел Англии самолетами-снарядами «Фау-II». О побеге с Узедома ни по суше, ни по морю не могло быть и речи. Но были самолеты; и узниками было принято решение захватить один из базировавшихся на острове тяжелых бомбардировщиков «Хенкель» и перелететь на нем к своим.

В январе 1945 года, когда фронт подошёл к Висле, Девятаев вместе с заключёнными Иваном Кривоноговым, Владимиром Соколовым, Владимиром Немченко, Федором Адамовым, Иваном Олейником, Михаилом Емецом, Пётром Кутергиным, Николаем Урбановичем и Дмитрием Сердюковым начал готовить побег. Был разработан план угона самолёта с аэродрома, находившегося рядом с лагерем. Во время работ на аэродроме Девятаев украдкой изучал кабины немецких самолётов. С повреждённых самолётов, валявшихся вокруг аэродрома, снимались таблички от приборов. В лагере их переводили и изучали. Всем участникам побега Девятаев распределил обязанности: кто должен снять чехол с трубки Пито, кто убирать колодки от колёс шасси, кто снимать струбцины с рулей высоты и поворота, кто подкатывать тележку с аккумуляторами

И уже 8 февраля 1945 г. с аэродрома Пенемюнде под носом у охранников взлетел немецкий бомбардировщик "Хейнкель" с десятью узниками на борту. Этот самолёт пилотировал Михаил Девятаев, который до этого никогда не сидел за штурвалом бомбардировщика, так как был лётчиком-истребителем.

Осуществление плана побега состояло из нескольких сложных этапов. По пути на работу на аэродром заключённые, выбрав момент, убили конвоира. Чтобы немцы ничего не заподозрили, один их них одел его одежду и стал изображать конвоира. Таким образом удалось проникнуть на стоянку самолётов. Когда немецкие техники отправились на обед, группа Девятаева захватила бомбардировщик He-111H-22. Девятаев запустил двигатели и начал выруливать на старт. Чтобы немцы не увидели его полосатую арестантскую одежду, пришлось раздеться до гола. Но взлететь незамеченными не удалось - кто-то обнаружил тело убитого охранника и поднял тревогу. В сторону «хейнкеля» со всех сторон бежали немецкие солдаты...

В начале 1960-х довелось слушать рассказы Девятаева, проводившего встречи с казанской ребятнёй. Михаил Петрович рассказывал нам, насколько трудно было оголодавшим людям вытянуть штурвал, чтобы оторвать тяжёлую машину от земли. Самолёт уже добежал до конца взлётной полосы, а никак не хотел отрывать. Все кто смог протиснуться в кабину пилота вместе тянули штурвал, но все были ослаблены недоеданием... Слёзы навернулись на глазах беглецов. Единственный выдавшийся шанс получит свободу ускользал из ослабевших рук. Но в этот самый последний момент машина оторвалась от земли. У многих слушавших этот рассказ мальчишек, помню также навернулись слёзы на глазах...

Позднее выяснилось, сложности с оторывом машины от земли возникли из-за того, что не были убраны посадочные щитки. Опомнившиеся, немцы послали в погоню истребитель, но обнаружить беглецов ему не удалось, поскольку самолёт беглецов летел на малой высоте над морем. Девятаев летел, ориентируясь по солнцу. В районе линии фронта самолёт обстреляли наши зенитки. Пришлось идти на вынужденную. «Хейнкель» совершил посадку на брюхо южнее населённого пункта Голлин в расположении артиллерийской части 61-й армии.

Особисты не поверили, что заключённые концлагеря могли угнать самолёт. Беглецов подвергли жёсткой проверке в фильтрационном лагере НКВД в городе Невель Псковской области, долгой и унизительной. В ноябре 1945 года Девятаев был уволен в запас. Его не брали на работу. В 1946 году, имея в кармане диплом капитана, смог устроиться дежурным по речному вокзалу. 12 лет ему не доверяли. Он писал письма на имя Сталина, Маленкова, Берии, но всё без толку. Положение изменилось только в 1957 году, когда в марте была опубликована первая статья о нём.

В своих рассказах детворе о прошлом, Герой Советского Союза умолчал о годах между моментом возвращения на родину и признанием подвига уже в 1957 г. Признание подвига Девятаева случилось не из-за «мудрой» прозорливости власти, Председателя Верховного Совета и одновременно Первого Секретаря ЦК КПСС Хрущева Н.С., но благодаря вмешательству легендарного конструктора космических кораблей Сергея Королёва. А попал М.П.Девятаев в поле его зрения, поскольку во время плена Девятаев был на территории секретной ракетной базы Вернера фон Брауна и мог дать советскому конструктору ракет пояснения о некоторых технологических моментах использования германских разработок.

После реабилитации М.П.Девятаев продолжал жил в Казани и был капитаном судов на подводных крыльях (Ракета и Метеор), один из таких ветеранов речного флота установлен как мемориал во дворе Казанского речного техникума. Надо сказать, что эта профессия Героя имела свою предысторию. В 1938 г. М.П.Девятаев окончил курс Казанского речного техникума (КРТ). Но Девятаев попал в КРТ по недоразумению с документами. Изначально он намеревался поступать в Казанский авиатехникум. Учёбу в КРТ Девятаев совмещал с занятиями в аэроклубе. Во время встреч с пионерами он рассказывал нам, мальчишкам, и занятиях в аэроклубе. Может и про КРТ рассказывал, но видимо это пролетело тогда мимо ушей.

В закромах у некровной родственницы Л.К.Гарифуллиной обнаружил интересную фотографию. Оказывается её отец, Карим Ибрагимов, учился в одной группе с М.П.Девятаевым. Уже после войны, когда Девятаев был реабилитирован, в музее Речного техникума стал создаваться раздел памяти Девятаева. Карим Ибрагимов делал с этой своей фотографии, где в 1937 г была запечатлена группа лыжников КРЧ, копию для музея и для своего знаменитого соученика, но учились они в разных группах, но «на одном потоке».

На обороте фотографии видны карандашные пометки для фотографа, который должен быть делать эти копии. Весь задний план фотографии «для красивости» и повышения контрастности был забелён фотографом. Сейчас видно, как эта побелка сходит. Разумеется, в том далёком 1939 году, техникум был совершенно другой, да и располагался совершенно в другом месте, не там где сейчас стоит на постаменте «Метеор».

Встреча выпускников речного техникума. В числе собравшихся герой Сов.Союза М.П.Девятаев		Метеор возле нового КРТ

М.П.Девятаев поддерживал контакты с однокашниками по КРТ, но был весьма скромен и не выпячивался. К сожалению участь людей того поколения не всегда радостна. Даже на славе Девятаева пытались заработать политический капитал, но Михал Петрович сразу разгадал планы политиканов и не поддался на их посулы. А Карим Ибрагимов, из чьего семейного архива представленные здесь фотографии учеников КРТ, проработав до самой пенсии на Казанском Вертолётном Заводе, умер от туберкулёза. До начала войны он работал помощником капитана на волжских судах Зюйд, Герой. Но это уже тема другого рассказа.

На основе жж-публикации

Рустем Ахунов: 16 февраля 2012г.

UPD: 17.02.2012г.

Смотрите также Побег из ада, или Подвиг мордвина из Торбеева